Взятие Москвы было главной целью всей восточной кампании Гитлера. Изначально в плане Барбаросса всё сводилось к тому, чтобы быстро занять Москву. Внезапное нападение – чтобы разгромить и уничтожить как можно больше военной силы одним махом. Наступление по нескольким направлениям – чтобы рассредоточить силы защитников. Стремительность – чтобы не дать возможности подготовиться к обороне. Немецкое командование понимало, что битва за Москву может решить исход всей войны.
Не сомневалось в этом и советское руководство. Уже в самом начале Великой Отечественной войны шла подготовка к битве за Москву. Как идеологическая, так и практическая. Это была борьба двух империй, двух абсолютно разных мировоззрений. Слова «коммунист» и «большевик» для гитлеровцев были таким же ругательством, как для нас «фашист». И хотя гитлеровскому блицкригу не смогла воспрепятствовать ни одна страна, Советский Союз даже не помышлял о капитуляции. На борьбу бросались всё новые и новые резервы. Солдат набирали по призыву, принимали в добровольцы, на местах организовывались партизанские движения.
Непосредственно в самой битве под Москвой схлестнулось невиданное до того количество людей – около семи миллионов. На тот момент это было самое масштабное сражение во всей Второй мировой войне. Только здесь, впервые с самого начала этой величайшей войны, движение гитлеровской армии было остановлено. Обе стороны получают недвусмысленный приказ – «Любой ценой…». Да, именно любой ценой одни должны были захватить город, а другие – отстоять его. И они с лихвой заплатили эту цену. Но началось всё не тут и не сейчас.
Гитлер намеревался войти в Москву уже на третий, максимум – на четвёртый месяц после начала войны. Техника блицкрига уже доказала свою эффективность на фронтах западной Европы. Немецкую армию теперь считали непобедимой не только в Германии. Её боялся весь мир. Но на просторах Советского Союза далеко не всё шло так, как было прописано в плане наступательной операции. Русский народ никогда легко не сдавался. И сейчас он насмерть стоял за каждую пядь земли своих отцов.
Германия напала на Советский Союз вопреки заключённому договору и без предупреждения. Поэтому ни пограничники, ни регулярные войска, ни резервы готовы не были. Это дало немецкой армии большое преимущество на первых порах. На что Гитлер и рассчитывал. Успех всей кампании напрямую зависел от стремительности и скорости передвижения. Но, несмотря на значительные успехи, с самого первого дня уже начались досадные проволочки.
Сначала заартачилась Брестская крепость. Вместо запланированных на захват восьми часов, немцы потратили на неё восемь дней. При этом им пришлось просить поддержки других частей. А в сражении были убиты 1400 человек (в их числе 87 офицеров) и ранено 2200 человек (из них 30 офицеров). Крепость взяли, но драгоценное время было потеряно. Историческое значение битвы за Брестскую крепость к настоящему времени даже успели романтизировать.
Впоследствии на пути продвижения немецких войск была не одна такая «крепость». Шаг за шагом, день за днём силы вермахта будто увязали в почве. Восточная кампания, которая началась так браво, неумолимо шла на спад. Военные дивизии продвигались вперёд, они побеждали, но добиться желаемого темпа никак не могли. Много времени было потеряно под Киевом, под Смоленском и в других точках. Блицкриг явно срывался. Но немцы всё ещё были решительно настроены захватить СССР до наступления холодов.
Именно с такой целью началось Смоленское сражение. Здесь немцы планировали быстро добиться успеха тактикой «разделяй и властвуй»: силы советских армий разделить на три равных окружённых лагеря, что обеспечит их быструю капитуляцию. Тогда дорога на Москву будет открыта и даже слабые дивизии, разбросанные в тылу фронта, не смогут воспрепятствовать прохождению германских войск. Хотя начало военных действий было неожиданным для Красной армии, очень скоро оборонительные сражения сменялись контрнаступлениями, из-за чего задачей 
21 августа 1941 года Гитлер приказывает отложить прямое наступление на Москву и направить основные силы на юг для захвата промышленных и сельскохозяйственных районов Украины. Мнения командования вермахта по этому вопросу резко разделились. Генерал-полковник Гейнц Гудериан был уверен, что нельзя откладывать захват Москвы. Но никому не удалось переубедить фюрера. Теперь внимание сосредоточили на Ленинграде и Киеве.
Почти одновременно начались блокада Ленинграда и Киевская операция. Ленинград нужен был немцам как один из наиболее важных городов, поставляющих противнику новейшие разработки машиностроения и электротехнику. Перекрыв путь к городу, немцы спровоцировали голод. Также сказывался недостаток отопления – осада затянулась до зимы, и холод стал ещё одним врагом для солдат. После этого изменилась тактика: самолёты бомбили продовольственные склады, фабрики и заводы, чтобы уничтожить важные для города центры. По плану, после захвата Ленинграда войска встречались с группой, которая захватывала Киев. Здесь важной была переправа через Днепр, однако на реке немецкие войска встретили жестокое сопротивление.
За то время, пока противника удерживали в районе Смоленска, была спешно создана глубокая многополосная оборона на направлениях к столице. Задача обороны подступов к Москве на дальних рубежах была поручена войскам трёх фронтов. Западный фронт растянулся между Торжком и Вязьмой, Брянский фронт прикрывал территорию восточнее Новгорода-Северского, две армии взяли на себя юхновское направление. Часть резерва защищало фланги, а основная часть укрепилась на оборонительном рубеже в тылу западного фронта. В это же время подготовка сосредоточена на контрнаступлениях советских бойцов у Глухова, для улучшения общего тактического положения защитников.
Двадцать седьмого сентября 1941 года был получен приказ перейти к жёсткой обороне. Отступать дальше было нельзя. Срочно подготавливали оборонительные рубежи. Но времени было слишком мало. До начала немецкого наступления оставалось всего три дня. Русские войска не успели надёжно оборудовать очерченные командованием рубежи. Приближалась решающая битва. А соотношение сил для Красной армии всё ещё было невыгодным.
Немецкие дивизии были укомплектованы отличным парком тягачей и автомашин. Поэтому их подразделения были значительно более подвижными, чем советские войска. Кроме того, слаженному взаимодействию способствовала и хорошая связь. В каждом немецком танке была радиостанция. В советских же машинах радиосвязь была только в танке у командиров. Поэтому они фактически не могли командовать во время боя.
Германское командование стянуло для решающей битвы 38% всех пехотных дивизий и 64% танковых дивизий, находившихся на советско-немецком фронте. Советская сторона проигрывала не только в количестве, но и в качестве. Танки у Красной армии были в основном лёгкие, а из имевшихся самолётов (которых и так было в два раза меньше, чем немецких), только 20% было нового типа. Большинство имеющихся советских дивизий были укомплектованы не полностью. А народное ополчение были слабо вооружено, часто устаревшим оружием и плохо обучено.
Гитлеровское командование разработало план наступления, получивший кодовое название «Тайфун». Фронт должен был быть чрезвычайно растянутым. Позиции Гудериана и Гота разделяли 240 км. План предполагал, что первым ударом танковой группы Гёпнера, советская оборона будет расколота на две части. После этого, вероятнее всего, остатки бойцов устремятся к Вязьме и Брянску, которые уже готовы будут захватить силы Гота и Гудериана соответственно. В образовавшихся двух «котлах» войска Красной армии должны были быть методически уничтожены. После этого для непосредственного наступления на Москву не оставалось бы никаких препятствий.
Стоит отметить, что сама подготовка к битве за столицу СССР со стороны немецкого командования была достаточно качественной: кроме обеспечения солдат достаточным количеством оружия и танков, армия была обучена и подготовлена. Сам факт того, что после предположительной победы войска отправлялись на подмогу близлежащим, как того требовал план, давал численное преимущество. Так, к Москве были отправлены сразу 3 танковых группы, расположенные недалеко друг от друга, чтобы при малейшей неожиданности было обеспечено прикрытие.
Поначалу успех был явно на стороне вермахта. Уже 19 октября в Москве вводится осадное положение. Столица успела сильно преобразиться с момента начала подготовки к обороне. Она вся ощетинилась дулами зенитных пушек, в ожидании смотрящими в небо. Улицы перекрыли баррикадами и плотными рядами противотанковых ежей – сваренных между собой кусков железнодорожных рельсов. Всё небо над столицей было густо усеяно огромными рыбообразными аэростатами для того, чтобы создать помехи бомбардировщикам. Оконные стёкла домов крест-накрест заклеивали полосами бумаги, чтобы уберечь от раскалывания из-за вибрации во время бомбёжек.
Ночью город погружался во тьму. «Свет в окне – помощь врагу!» — предупреждали москвичей информационные плакаты противовоздушной обороны. От граждан требовалось строгое соблюдение светомаскировки. Забывчивым горожанам могли напомнить об ответственности и увесистым камнем в окно. Из добровольцев были организованы специальные отряды, в задачу которых входило обнаружение сигнальщиков – немецких диверсантов и завербованных предателей, которые подавали световые сигналы нападающим. За время осады было задержано несколько десятков таких сигнальщиков. Подобные меры предосторожности были очень важны для этого этапа московской обороны.
Вокруг Москвы возвели три оборонительных кольца.
Внешний рубеж включал в себя:
- Противотанковые рвы – 676 км;
- Эскарпы и контрэскарпы – 445 км;
- Надолбы – 380 км;
- ДЗОТы и ДОТы – 3800;
- Огневые точки – 27 500;
- Проволочные заграждения – 1300 км;
- Противотанковые ежи – 22 тыс.;
- Лесные завалы – 38 500 га;
- Заграждения с электрическим током.
Городской рубеж:
- Надолбы – 30 км;
- Баррикады – 10 км;
- Противотанковые ежи – 24 тыс.;
- Проволочные заграждения – 46 км;
- Артиллерийские точки – 200;
- Пулемётные точки – 500.
В Москве было три сплошных оборонительных рубежа. Их можно увидеть на карте главной битвы под Москвой. Первый – окружная железная дорога. Второй – по Садовому кольцу. Третий – по Бульварному кольцу. Между ними также устраивали оборону вдоль всех сквозных улиц. Перекрывались все выходящие ответвления. В полуподвалах, цокольных этажах, окнах, на балконах и чердаках организовывали пулемётные точки.
Работали с 6 утра до 11 вечера. Осенние дожди, тяжёлая глинистая почва и неровности пересечённой местности очень усложняли работу. А трудились там, в основном женщины, которые не имели никакого опыта в сапёрных работах. Всего участвовало в возведении инженерных укреплений 600 тысяч человек.
Кроме фортификационных сооружений в столице усиленно занимались маскировкой важных объектов. Для того чтобы максимально затруднить немецким бомбардировщикам обнаружение Кремля был принят план по изменению внешнего вида самых узнаваемых зданий, и даже постройке ложных городских кварталов.
Перво-наперво перекрасили все хорошо заметные купола и крыши. Купола из позолоченных превратились в тускло-серые, а зелёные крыши стали ржаво-рыжими – как большинство городских зданий. Огромные звёзды на шпилях и кресты собора закрыли фанерными щитами. Подготовили комбинации макетов городских кварталов. Через реку, которую сложно было скрыть, перебросили бутафорный мост.
Фасады крупных зданий перекрашивали таким образом, чтобы он выглядел, как несколько построек, отстоящих друг от друга. На площадях возводили объёмные деревянные макеты. Вся кремлёвская стена была разукрашена под цвета городских кварталов. Дорогу между башнями засыпали песком. Над садовыми деревьями натянули брезент с нарисованными на нём крышами домов. Таким же брезентом была «пересечена» сама кремлёвская стена. Только на этот раз он был расписан под дорогу. Мавзолей прикрывало построенное над ним двухэтажное здание.
Для проверки маскировки использовали специальных наблюдателей, которые поднимались на самолётах над городом, инспектировали работу, и давали свои рекомендации. Стопроцентную защиту такие меры, конечно, не гарантировали. Но на какое-то время немецкие лётчики всё-таки были сбиты с толку. И за время военных действий исторический архитектурный ансамбль пострадал минимально.
Пока в столице рекордными темпами строили укрепления, немецкая армия продолжала наступать. После взятия Калинина немцами, Красная армия пошла в решительную контратаку, чтобы выбить противника из города. Успеха в плане освобождения города эта акция не возымела, но на проходившие там бои были оттянуты значительные силы противника, а это задержало общее продвижение на Москву и дало время защитникам для подготовки к обороне.
Эта задержка была важна ещё по одной причине – в середине октября начались затяжные дожди. Дороги раскисли и местами стали совсем непроходимыми. У немецкой, и без того вымотанной армии, огромные силы стали уходить на банальный подвоз горючего, продовольствия и боеприпасов. Боевой азарт рядовых немцев стремительно скатывался к нулю.
Но первых заморозков не пришлось долго ждать. В начале ноября наступление продолжилось по подмёрзшим дорогам. В Туле германские бойцы получил такой отпор, на который не рассчитывало даже Верховное командование Советского Союза. При ощутимой поддержке местного населения город смогли отстоять. Но Гитлер продолжал гнать свои войска вперёд. Им удалось занять Красную Поляну. Тяжёлые бои шли за Тулу и Каширы.
/> Непрерывные бои не проходили бесследно. Погибали солдаты, выходила из строя техника. Командиры требовали подмоги, поэтому людей набирали, откуда только могли. В 89-м батальоне к началу декабря остался всего один тяжёлый танк. Целый месяц непрерывных ожесточённых боёв истощил все запасы. И тут приходит приказ: контратаковать Нефедово. Это было важно сделать, чтобы не дать возможности немецким танкам перегруппироваться. И тогда лейтенант Гудзь на единственном уцелевшем танке отправился на задание.
За тёмное время суток он успел прибыть на место и занять позицию. Как только, начало светать Гудзь принялся прицельно расстреливать с берега реки вражеские танки. За 30 минут боя он обездвижил 6 танков. После этого единственный советский танк стал форсировать реку, не прекращая вести огонь. За этот рывок он успел подбить следующие два танка. Не останавливаясь, Гудзь направился прямо в деревню. Ошарашенные таким натиском немцы спешно отошли со своих позиций и обратились в бегство. А советский танкист ринулся за ними и успел обезвредить ещё две машины противника.
Приказ был выполнен. Немцы не смогли использовать время на то, чтобы спокойно перестроиться и продолжить продвигаться к такой уже близкой Москве. На советском танке КВ-1 после боя обнаружили 29 вмятин, оставленных снарядами противника. Но танковая броня насквозь пробита не была ни в одном месте. Лейтенанта наградили орденом Ленина. Он с честью прошёл всю Великую Отечественную войну, дослужился до звания генерал-полковника и умер в глубокой старости.
Яростное сражение по Волоколамскому направлению разразилось 19 ноября, рядом с деревней Федюково. Перейти шоссе было невозможно: оно охранялось снайперами, а это означало смерть. Остаться по эту сторону тоже было опасно, но выбор был невелик. Когда кубанские казаки поняли, что они являются единственной дивизией, находившейся между немцами и ослабленной боями советской армией по ту сторону шоссе, то отпустили своих коней. Казаки принадлежали к 4-му эскадрону, где главной мощью являлась кавалерия. Сейчас, выпустив на волю своих коней, они показали, что возвратиться обратно не планируют живыми. Кроме того, животные погрязали в снегу – ехать на них было невозможно и теперь это была лишь обуза.
Безумие заключалось в том, что 45 человек противостояли бронированным немецким танкам, хорошо оборудованным и целым. Из оружия у них были шашки, кинжалы, несколько ручных пулемётов и горючие смеси. Последнее было новым для кавалеристов, так как коктейли Молотова только появились. Вот так, пешком, практически врукопашную, солдаты пошли атаковать танки. Снег сыграл на руку уставшим от боя казакам: рыть окопы в заледеневшей земле было самоубийством, так как занимало много времени, а получалось у обессиленных солдат плохо. Решено было использовать снег как прикрытие.
Хитрость состояла в том, чтобы разбиться на несколько небольших групп, где один должен бросать коктейль в танк, а несколько – прикрывать огнём от вражеской артиллерии. Они закапывались в снег, заравнивая его на спинах друг друга, чтобы не было видно человека из танка. Пропуская немцев немного вперёд, они вскакивали и забрасывали танк смесями. В первую же вылазку удалось вывести из строя несколько сразу, а всего казаки сделали непригодным к бою 25 танков. Бывало, что враги замечали группы, спрятанные в снегу и внезапной атаки, не получалось. Коктейли взрывались прямо в руках у кавалеристов, и они часто умирали от ожогов.
Вскоре не осталось ни одного, кто не нуждался в медицинской помощи: в ближайшей деревне приходилось прятать умирающих от ожогов товарищей, а те, чьи раны были не опасны, снова выходили в бой. Командующий Лев Доватор отдавал приказ отступать, но выполнить его было невозможно. Может, горечь из-за погибших товарищей дала такую силу казакам, но когда они атаковали, немцы никогда не могли сказать точное количество врагов. В одном из донесений было написано про обороняющуюся 100-тысячную армию казаков. Когда об этом услышали сами обороняющиеся, то долго смеялись.
Надо сказать, что сам командир казаков, Доватор, очень дорожил жизнями своих людей и пытался сделать всё, чтобы выжило как можно больше. С приказом об отступлении был послан связист, однако он не вернулся. Тогда с этим же поручением вышел второй солдат, но с тем же результатом. После этого послали 14-летнего Сашу Копылова. В момент затишья, когда военных действий не проводилось, ему удалось проползти по трубе. Подсчитав число убитых, он не нашёл выживших и вернулся. С живыми бойцами он буквально разминулся – они прятались неподалёку, готовясь к очередному на бегу.
Так, уже похороненные начальством, раненные и сильно измотанные казаки сражались ещё и ещё до конца суток. Изначально, для армии нужны были сутки для того, чтобы совершить удар по противнику, но казаки должны были продержаться всё это время, не рассчитывая на помощь. Выполнить поставленную задачу удалось, а из того боя выжили лишь пятеро.
Вымотанные боями советские войска не могли защитить Москву без поддержки. В первую очередь, это касалось морального настроя, так как даже хорошо обеспеченные армии не могли одержать победу. 30 октября Сталин фактически обратился к народу с просьбой «не сдаваться», так как от каждого зависела судьба столицы. В это же время он получил телеграмму от Рузвельта об утверждении ленд-лиза для СССР. Ленд-лиз означал организованную поставу сырья, боеприпасов, оружия и танков советским войскам. В данном случае это был кредит обмундирования на сумму около 1 млрд, без процентов.
Подписание этого договора не было одномоментным и на территорию ещё недавно оккупированных городов и посёлков под Москвой приезжали послы. Одному из них, когда политик выразился нелестно о стараниях советской армии, Сталин организовал экскурсию по особо трагично выглядевшим городам. Посол видел трупы немецких и советских солдат под Клинско-Солнечно-Горском: неубранные с дороги остатки танков лежали около руин зданий, классифицировать которые уже точно никто больше не сможет. Было видно, как некоторые умирали с гранатами и оружиями в руках, а некоторые запутывались в проволоке, нанизываясь на неё. После такой картины посол сменил свою точку зрения на более лояльную по отношению к действиям Красной армии.
В небольшой период (9 месяцев), англичане должны были организовать поставку 4500 танков, 3500 самолётов (истребителей и бомбардировщиков), 5000 автомобилей для разведки и 2-фунтовые орудия количеством 500 штук. Поставки следовали не только из Англии, но и из США. В первые несколько месяцев американская продукция приходила в немного меньшем количестве, чем оговаривалось, тогда как английская не отступала от предписанной. Для наглядности: вместо оговорённых 600 самолётов к концу 1941 года на территорию Советского союза от США пришло 204 самолёта. Лишь к маю поставки выровнялись, но проблемы были не по причине беспорядка в стране.
США присоединились к Мировой войне достаточно поздно и для того, чтобы наладить поставки требовалось время. Сам маршрут был небезопасным – водный Атлантический путь изобиловал немецкими подводными лодками. Обнаружив караван судов, они могли значительно «проредить» его ряды, а потому суда или не возвращались, или приплывали без груза. Так, конвои под названием «Дервиш» или не приходили на протяжении длительного участка времени, или приходили изрядно потрёпанные. Всё же, к концу 1941 года военный склад СССР пополнился большим количеством глубинных бомб, магнитных мин и истребителей. К концу весны 1942 года поставка прекратилась.
Помощь приходила не только по ленд-лизу, но и от американского «Комитета помощи русским в войне». Проводились финансовые сборы среди населения, после чего на вырученные деньги покупались продукты и посылались на фронт. Кроме того, собирались медикаменты: особое внимание давалось перевязочным материалам, антисептикам и антибиотикам. Известно, что Англия тоже закупала продовольствие, вещи первой необходимости и медикаменты для фронта. Всего результаты сборов составили около 1,5 млрд долларов.
В газете «Правда» было написано количество недостающих вещей, которые уже направлялись в СССР морем: 15 млн пар обуви, технические алмазы, мука, рельсы для ремонта железных дорог металлорежущие станки, медь и электромоторы.
Пятого декабря 1941 года советские войска перешли из обороны в наступление. Оно давалось нелегко. Тридцати шести градусный мороз и заснеженные поля преодолевать было трудно даже без дополнительных помех. А ведь солдатам требовалось гнать сопротивляющегося врага. Проблему создавало ещё и то, что как командиры, так и бойцы, получали боевой опыт в оборонительных сражениях. Они не меняли тактики и шли на немцев в лоб. Генерал Жуков запретил подобные действия. Он приказал наступать, используя овраги, леса и другие прикрытия. Потери значительно уменьшились.
Главной задачей на этом этапе наступления было отбросить немецкие войска как можно дальше от Москвы. Ведь до столицы оставалось всего три десятка километров. Сделать это надо было быстрым и мощным ударом. У немцев всё ещё было значительное преимущество в силе. Советскому командованию удалось выбрать правильный момент для удара. Также помогли свежие, хорошо экипированные резервы, вовремя подоспевшие к началу наступления.
Основной ошибкой немецких штабных офицеров было то, что они никак не ожидали наступления. Передвижение советских войск было принято за обычную перегруппировку – латание дыр на растянутом фронте и пополнение резервами выдохшиеся части. Но советские войска просто собирались для решительного и стремительного удара.
А вот немецкие солдаты действительно выдохлись. Они не были готовы к зимней затяжной кампании ни морально, ни материально. Восьмого декабря Гитлер подписывает директиву № 39, приказывающую перейти к обороне. Он обязал офицерский состав подавать личный пример подчинённым им солдатам и с упорством защищать рубежи, невзирая на попытки советских войск прорваться на флангах и обойти занимаемые позиции с тыла. Но офицеры не слушали приказа.
Посёлок за посёлком, город за городом, километр за километром медленно, но неотвратимо теряли захватчики. Они отчаянно старались удерживать позиции. Немцы, отступая, густо минировали территорию и ставили многочисленные ловушки. Но с каждым шагом контрнаступление лишь увеличивало обороты. К началу января 1942 года Красная армия отбросила подразделения вермахта на 100 км, а на некоторых участках на все 250 км от Москвы. Столица была вне опасности.
До вторжения в Советский Союз армия Гитлера не знала поражений. Она покоряла страну за страной, внушая ужас и наращивая собственную мощь за счёт трофейной военной техники, захваченных ресурсов и новых рекрутов с захваченных территорий. Немаловажно и психологическое воздействие. Немецкая армия считалась непобедимой. Это парализовало атакуемых, и вдохновляло нападавших. Битва под Москвой изменила мнение мира о возможностях Гитлера. Воспрянул духом и советский народ.
Но значение московской битвы затрагивало не просто настроения одной отдельной нации. Япония планировала вторжение в Советский Союз со стороны Дальнего Востока. Они ждали только падения столицы. Из-за отступления вермахта Япония поостереглась открывать новые фронты. И это несмотря на то, что для обороны Москвы были задействованы как раз дивизии с Дальнего Востока. А это означало, что защита там сейчас ослаблена.
Турция тоже планировала оторвать для себя лакомый кусочек от Советского Союза в общей бойне. Но и она благоразумно последовала примеру Японии. На этом фоне такие страны, как Финляндия, Венгрия и Румыния заметно поостыли в своей решимости помогать гитлеровской Германии. Что тоже сразу же сказалось на предоставлении в распоряжение вермахта своих солдат и экономической поддержке. Германия стала терять союзников. Пускай не документально, но по сути. А помощь ей сейчас нужна была как никогда раньше. Всё это сказалось не только на ситуации Восточного фронта. Развитие Второй мировой войны поменяло траекторию именно после исторической битвы за Москву.
Кроме того, Германия получила тяжелейший удар по экономике. Да, в её распоряжении были ресурсы захваченных стран. Но они очень быстро безвозвратно таяли. Чем дальше продвигалась армия, тем больше времени и средств уходило на доставку материального обеспечения. Содержание бойцов требовало больших средств. Необходимо было восполнять и технические потери. Вдобавок к этому, тотальная мобилизация коснулась наиболее работоспособной прослойки немецкого населения. А это неотвратимо влекло за собой спад производства.
Результаты, показанные в московском сражении, повлияли и на внешнюю политику. Это был тотальный провал внешнеполитической программы Гитлера. Во-первых, заметно вырос авторитет Советского Союза на мировой сцене. Во-вторых, основные события начала 1942 года существенно ускорили создание антифашистской коалиции, и повлияли на ход всей Второй мировой войны. Психологический перелом произошёл не только у солдат. Гражданское население как Советского Союза, так и Германии тоже почувствовало усиление сомнений в успехе захватнических планов Гитлера. И немаловажно, что чувство это поселилось не просто у рядовых граждан, но и у немецкого военно-политического руководства.
